Тополь

Староста Титлянов

Видимо, долго пришлось бы ждать решения вопроса об административном управлении (между ведомствами шла интенсивная переписка), если бы жители не взялись за дело сами. 12 августа 1896 г. закаменские созвали очередное собрание для выборов поселкового старосты. Прибывший по этому случаю уездный исправник поспешил выдвинуть Яренского и Попова, кандидатуры которых поддерживали местные богачи, но многочисленные бедняки (их на сходе присутствовало свыше 1,5 тысяч человек) выбрали старостой Илью Григорьевича Титлянова, «как человека хорошо им известного и также крестьянина, всем весьма доступного», а его помощником Дмитрия Налимова, крестьянина из Сузунской волости, работавшего на строительстве моста. Бывший старший писарь Кавказского окружного артиллерийского управления, крестьянин Бердской волости И.Г. Титлянов отлил по поручению собрания «должностную печать» и незамедлительно приступил к своим обязанностям. Начав реализацию плана межевщика Кузнецова, он организовал прорубку просеки будущего Николаевского проспекта. Согласно решению схода от 15 августа, староста собрал с владельцев усадебных участков по рублю на нужды управления и по 30 копеек со всех жителей на строительство «анатомического театра» - поселкового морга. Но денег оказалось мало, и Титлянов решил собрать дополнительно по 3 рубля с жителей, не имевших арендных земельных участков. Это коснулось зажиточных разночинцев и вызвало их недовольство. На старосту посыпались жалобы и угрозы, вмешалась губернская администрация, и сбор денег был сорван.
В поисках средства Титлянов, основываясь на решении собрания, попытался открыть общественные питейные заведения, доход от которых предполагалось использовать на содержание пожарной команды, устройство школ и больниц, постройку какого-либо здания для канцелярии и проведения сходов. Возможный годовой доход определялся в 50 тысяч рублей. Но кабинетное начальство решительно выступало против: оно еще раньше предоставило монопольное право торговли спиртными напитками за соответствующую плату винозаводчику Алюнину.
Четыре месяца исполнял свои нелегкие обязанности искренний и добросовестный Титлянов, день и ночь стремясь, по его словам, «к правильной постановке всего дела». Он изыскивал необходимые средства и выезжал для ходатайства о них в губернский город Томск, организовал «канцелярию» и перепись населения в поселке, построил «анатомический театр», закрыл «шинки» и преследовал содержателей притонов, учредил ночные обходы, урегулировал работу извозчиков, разбирал всевозможные конфликты и при этом «перед народом был честен», что «все общество может подтвердить».
Благодаря усилиям старосты поселок «с постепенностью встал было на правильную ступень общественного порядка». Бесхитростным словам бердского крестьянина, волей судеб оказавшегося первым «мэром» будущего города, нет оснований не верить. Но губренское правление не утвердило Титлянова в должности старосты, заявив, что он был избран «самочинно». 24 декабря 1896 г. поступила телеграмма, предлагавшая старосте сдать все дела полицейскому чиновнику Ржевскому. Взволнованный Титлянов хотел было апеллировать к сходу, но ему не позволили это сделать. Полицейский пристав заявил, что, если он будет сопротивляться и собирать сход, с ним поступят как «с бунтовщиком и подстрекателем». Губернское правление предписало: впредь сходов не проводить и старост не выбирать. 7 января 1897 г. возмущенные жители обратились к губернатору с письмом, в котором просили «возвратить Титлянову прежние его права», ибо «без общественного правления оставаться находим положительно невозможным». Через две недели пришел отказ, губернатор подтвердил упразднение старосты и запрет новых выборов.
Все дела в поселке вершили полицейские: пристав, его помощники и 12 стражников, которые выступали «в лице администраторов и общественных заправил». Вновь возросла преступность, поселок не имел средств на устройство больницы, не хватало школ, не было библиотеки, зато лавок и питейных заведений было множество, и все это преследовало цель «увеличить более торговлю спиртными напитками».
Мировой судья 3-го участка Томского уезда, которому подчинялся поселок в судебном отношении, отказывался разбирать мелкие дела жителей и направлял их в волостной суд. Но и там дела не принимались, так как поселок, не имевший прав сельского общества, не был приписан к ближайшей Кривощековской волости. К тому же последняя подчинялась судье 4-го участка. Таким образом, новониколаевцы были лишены возможности предъявлять судебные иски. Поселок оказался на положении «беспризорного», он не имел определенного статуса и права прописки проживающих в нем жителей. Имея дома и работу в Новониколаевском, многие из них оставались прописанными в городах и селениях, откуда приехали на стройку. Во время воинских призывов мужчины выезжали в места их прописки, иногда за сотни и тысячи верст, чтобы там явиться в воинские присутствия (никуда не причисленный поселок не имел призывного пункта). Не приходится говорить, сколь разорительными были эти поездки для выходцев из Центральной России, особенно для малоимущего населения. Кроме того, многие вносили подати по месту их прежнего жительства и вынуждены были ежегодно обновлять там свои временные паспорта, что порождал ненужные дорогие поездки, бесконечную переписку и волокиту, многочисленные штрафы за неявку и недоимки за несвоевременную уплату податей. Приписаться же к соседним крестьянским обществам не удавалось из-за высокой платы за приемный приговор (прописку), достигавшей свыше 30 рублей с человека.